Восход Сатурна - Страница 54

Вам лгали!

Сегодня мы вас остановили. Завтра ударим. Послезавтра - возьмем Берлин. И мы все помним, ничего не забудем, и не простим.

Каждый из вас, кто совершил военные преступления - ответит за все. И не только он, но и его семья - при одобрении ею этих деяний, использования подневольного труда наших граждан, присвоения украденного имущества.

Отвечать придется - за все!

Рейхсфюрер брезгливо отодвинул листок.

-Это всего лишь пропаганда, Руди. Но даже если это и так, то абсолютно ничего не меняется. Пусть все решится по праву силы, "меч рассудит" - кто более достоин наследия.

-Решится. Вот только в чью пользу? "Право силы", древний европейский обычай - если у меня достаточно силы, взять и удержать то, что считаю своим. По которому и бастард может вступить в права, убив законного наследника. Еще это право называют "божий суд". Вот только бастарду-полукровке никогда нельзя при этом призывать духи предков. Потому что они, при равных условиях, всегда поддержат наследника. И у бастарда есть шанс, лишь если законный наследник - совсем никчемный. А русские - не такие. Они считают, что не в силе Бог, а в правде. Вспомни прошлый год, как они сражались в абсолютно безнадёжных ситуациях, когда сила была на нашей стороне. Они боролись, даже потеряв полстраны, и конце концов остановили нас, продемонстрировав истинно арийскую волю к победе, которой позавидовал бы сам фюрер. А ведь французы сломались, когда у них еще оставалось гораздо больше!

-И что? Мы все равно сильнее! Несмотря на несколько досадных последних неудач..

-Фронт уже рушился, мы отступали. Пешком через леса, потому что русские перерезали железную дорогу. Страшный и бескрайний русский лес - рядом с которым наш Шварцвальд, это общественный сад для воскресного гуляния. Цивилизация кажется безмерно далекой, поневоле веришь в сверхъестественное. Майор Кнаббе уходил вместе со мной. Наш разговор зашел о необъясним прорыве русских у Мги. В моей папке ты найдешь опрос свидетелей - лейтенанта, и фельдфебеля, которым повезло выбраться живыми из того ада. На фронте никого не удивить хождением "за языком" в чужую траншею - но не в этом случае. Широкая и незамерзшая река, и наши дозоры, парные, по уставу, и не один, не два, а десяток - но никто не поднял тревогу, когда целый батальон русских каким-то образом оказался на этой стороне! Лодки бы заметили, ну а плыть с оружием в ледяной воде.. Все говорят, что это невозможно, не в человеческих силах! И русские атаковали с такой яростью, как даже они никогда в атаку не ходят - это говорили не новобранцы, а бывалые солдаты Остфронта - в эту ночь за русских сражались берсеркеры, словно исчадия ада, они буквально рвали наших на куски!

-У страха глаза велики, Руди. Что еще может сказать, бежавший с поля боя трус?

-И я так подумал, Хайно, когда еще в Петсамо слышал рассказы о русских ночных оборотнях с волчьими глазами. Которые возникают ниоткуда, убивают, и пропадают в никуда - и наши солдаты, посланные их ловить, не возвращаются. Каково же было мое удивление, когда я услышал то же самое от бывших подо Мгой! Не только те двое, спасшихся с берега Невы - но и солдаты Девяносто Шестой пехотной. Они рассказывали странные и страшные вещи, при этом четко различая простых русских партизан, диверсантов, Осназ - и "этих", которые приходят ночью, и их нельзя увидеть, оставшись живым. Причем место и время этих слухов четко ограничено - уже на участке у Кириш, меньше ста километров, такие же наши солдаты или не знают ничего, или же отсылают к Мге. Это тоже, пустые слухи?

-Ну и что ты хочешь сказать?

-Майор Кнаббе был материалист. Мы шли по лесу - а он рассказывал, смеясь, о диких русских суевериях. Что места древних капищ до сих пор пользуются у тамошних жителей особой славой, не то чтобы страхом, но боязливым почтением, туда не ходят и о них не говорят - оттого они и оставались так долго неизвестны науке. А вот истинные арийцы, участники той экспедиции, ходили ногами по тем древним камням, чистили на них рыбу, и даже лили кровь, разделывая тушки дичи. Тогда я спросил его, а что он знает о судьбе тех своих спутников? Он, подумав минуту, ответил - все, о ком я знаю, погибли, но ведь это же война! И тут словно кто-то толкнул меня, я поскользнулся и упал, на ровном месте. А бедного Кнаббе буквально разорвало. Солдаты, бывшие с нами, залегли и стали стрелять в сторону леса. А их в ответ разбрызгивало кровавыми клочьями, я не знаю, чем русские стреляли в нас, да и русские ли это были? В несколько минут все было кончено, и воцарилась тишина. А я лежал, боясь пошевелиться - среди крови и расчлененных тел. И понимал, что если шевельнусь, то смерть. Было холодно, еще подумал, что получу воспаление легких - но это все же лучше, умереть позже, на госпитальной койке, чем вот так. Так и лежал - до темноты. И честно скажу, молился богу, в которого прежде не верил. Говорил ему, что это не моя война, и в отличие от майора Кнаббе и его людей, я русских не убивал! Странно, но это дало мне силы - ведь даже бывалые фронтовики подо Мгой боялись ночного леса, как малые дети. А я встал и пошел, и всю дорогу произносил, как заклинание - я не трогал русских, мне нет дела до этой войны. Убеждён, меня просто отпустили, как единственного, на ком не было крови, чтобы я мог это рассказать. Да и, подозреваю, споткнулся я не спроста.

-Так какой же твой вывод?

-Ты так и не понял, Хайно? А это ведь ТЫ курируешь направление "Наследие предков"! И потому, должен разбираться во всей этой чертовщине лучше меня. Спроси у этих, из Аненербе. Объявляя войну русским, НЕЛЬЗЯ было делать это именем арийской идеи, называть русских недочеловеками, и проливать кровь на ЭТОЙ земле. По "праву силы" бастард может вызвать на поединок законного наследника - но нельзя делать это именем предков! Если я прав, то мы влезли в такое дерьмо, что выхода нет. Мы, жалкие полукровки, бросили вызов истинным арийцам, поминая всуе великих Ариев, пришли с войной на землю, которая была в древности их домом. А ведь святилища тех богов не умерли, даже атеист Кнаббе рассказывал случаи, со слов местных, когда там исчезали люди!